Вирус ненависти = Измена в розовом свете - Страница 15

— Пятнадцать дней назад Валентина Игоревна, внезапно приехав днем домой, застукала мужа в кровати со своей подругой.

— О как!

— Да, собрала его вещи и выставила из дома.

— Квартира ее?

— Ее родителей.

— Выпьем! — предложил Гришка, опрокинул в себя рюмочку и поделился сомнениями: — Не она это, Артемушка, я чувствую! Да и ты, вон, не заарестовал ее почему-то. Если бы она задумала его убить или пугануть, она бы кого-нибудь наняла и обдумала бы все до мелочей. За семь лет работы на ее идеях фирма обогатилась, она очень умная: схемы такие придумывала — о-го-го! Уж шарфик она бы точно не надела и курить там не стала бы, да и вообще там стрелять не стала бы! Это точно не она. Зачем уравновешенной, здравомыслящей женщине стрелять, да еще самой, в бывшего мужа? Есть, конечно, одна причина.

— Деньги?

— Ну а куда ж без них! Если бы он погиб, его доля в фирме перешла бы ей и его родителям, пополам. Для этого надо только зафиксировать в суде факт совместного проживания и нанять толкового адвоката. Кстати, ее ближайшая подруга очень серьезный юрист по гражданским делам, как мне проговорился ее начальник между делом.

Не угрожал и не намекал, а так, факт сообщил. Так что Игнатовой даже в суде не надо было бы появляться, за нее бы все сделали. Часом, не с ней был застукан муж?

— Нет, с другой дамочкой.

— Деньги там довольно большие, — продолжил рассуждать Гришка. — У фирмы ее мужа миллионные обороты. Завтра Лидусю отправлю покопаться в их финансовых документах — она точно скажет, сколько Игнатовой обломилось бы, погибни во цвете лет Потапов.

Лидуся, а точнее, Лидия Горева была капитаном милиции и работала в бригаде у Гришки. Владела боевыми искусствами и стреляла с завязанными глазами, попадая в десятку. Но это были не все ее таланты. Она имела особый нюх на цифры, могла вытащить нужную информацию из самой запутанной документации. Много раз ее переманивали к себе налоговики, но Лида была беззаветно предана своим ребятам и Петровке.

— Ради денег даже самая уравновешенная дама может рискнуть, — сказал Гришка.

— У них, Гриш, гражданский брак, значит, сам понимаешь, по идее ни фига ей не обломилось бы, все родителям, да и неизвестно еще, что в уставе у мальчонок прописано, может, его доля между другими хозяевами делится. Оно, конечно, при хорошем адвокате, да если подруга юрист… И, как я думаю, партнеры Потапова ее не обидели бы. Покопать, конечно, надо и точно разобраться, что у них там творится на фирме. А что с версией о нашем «любимом» госчиновнике?

— Работаем. Твой генеральный дал добро на разговор с ним. Завтра в двенадцать дня договорились встретиться. Предварительная беседа по телефону ничего не дала — никто не угрожал, никаких наездов и требований. Странное какое-то покушение, нелогичное.

— Гриня, нам срочно нужна рабочая версия, — тяжко вздохнул Беркутов, — и на свободе Игнатова Валентина Игоревна с чистой совестью сегодня осталась, потому что у нее стопудовое алиби: в это время, с часу дня и до без двадцати двух, у нее в гостях был участковый и откушивал ее божественные щи!

— Так! — сказал Гришка.

Они подняли рюмки и молча выпили.

— Так, — повторил Гришка и с нажимом, с преувеличенным подозрением поинтересовался: — Постой, а откуда ты знаешь, что «божественные»?

— Отпробовал!

— Что, берем взятки у подозреваемых?

— К тому времени она была уже не совсем подозреваемая. С участковым я, кстати, побеседовал, он все подтвердил. Ну, Гриня, и что мы имеем?

— Хрен мы имеем! Кто-то специально наводит нас на Игнатову. Он уверен, что у нее нет алиби, зато есть мотив, даже два — деньги и измена мужа. Либо это все-таки по линии госчиновника — маскировка замечательная в данном случае, — мы бы ее уже сегодня арестовали. Либо это связано с Потаповым, и кому-то очень надо его напугать, а не убрать. И этот «кто-то» Игнатову хорошо знает или специально узнавал ее привычки, чтобы подставить следствию. Я же говорю: не дело, а полная жопа!

— Ладно, Гриня, прорвемся, не впервой. Давай пройдемся по основным этапам на завтра.

— Сначала мне надо принять! — сказал Бывалый, разливая водку. — Как, кстати, дамочка?

Они выпили, закусили, и Артем поделился своим впечатлением:

— Как ты и сказал: спокойная, рассудительная, умеет сдерживать эмоции, все это выработано годами, в детстве была очень толстой и, видимо, доставалось ей от сверстников, вот и научилась скрывать чувства. Тридцать лет, восемь из них живет в Москве. Очень интересная женщина!

— Ну-ну! — язвительно заметил Гришка. — А ты, часом, не того? В смысле повело на барышню? Напоминаю: она проходит по делу о покушении на убийство!

— Да знаю я! — с досадой ответил Артем. — Что ты нервничаешь?

— Это я нервничаю?! — возмутился Гриша. — Это по твоей роже видно, что ты на дамочку запал. Первый раз тебя таким вижу, а знаю я тебя, заметь, очень давно. Эй, важняк, дама — основная подозреваемая по делу!

— Ладно! — оборвал его Артем. — Что мы имеем?

— Мы имеем два направления: Потапов и госчиновник. Будем копать, — сказал Гриша и тяжко вздохнул.

— Будем копать, — ответил Артем и, поддержав товарища, тоже вздохнул невесело.

— Тина! — закричал с порога Дениска и кинулся ей на шею. — Что ты пропала так надолго?

— Дениска, солнышко, я так рада тебя видеть! Дай я тебя расцелую!

— Только без лишнего у-сю-сю! — сразу стал вырываться он из Тининых объятий.

— Тинка! Говори немедленно, что случилось! — потребовала входящая следом за сыном Ритка.